"...Я ДОГОНЮ ТЕБЯ ВО МГЛЕ" (часть - 3)

Я был, как дом, где после пожара
Убийцы лишь заснут иногда,
Пока изголодавшиеся приговоры
Их не прогонят куда-то в поле;
Я был как город где-то над морем,
Угнетенный заразой...

Вначале Саломе считала главной проблемой Рильке недостаток технического мастерства, которое требуется для выразительной передачи впечатлений. Спустя некоторое время, уже после проникновения, углубления в его творчество, Лу начала верить, что проблема на самом деле состоит в том, что нет художественной формы, достаточной для того, чтобы сполна выразить тот тончайший, глубиннейший пласт опыта, к которому Рильке имел доступ. Рильке хотел предпринять перевод всего бытия в поэзию. Но помимо этого, подлинного и неподъемного труда, он должен был любой ценой доказать своей семье, которая хотела видеть его офицером или юристом, что он - поэт.

Рильке до конца его жизни будет сопровождать кошмар тех почти шести лет, которые он мальчишкой, по воле отца, провел (с его впечатлительностью!) в атмосфере казарм низшей и высшей военных школ. Только благодаря плохому состоянию здоровья ему удалось оставить школу и вернуться в Прагу, город, где он родился и который в силу многих причин так же воспринимал, как нечто чужеродное. Ребенком Рене воспитывался в склочной семье, которая позже распалась совсем, среди тяжело скрываемой бедности, вопиюще культивирующей фальшивый достаток. Характер мальчика, его нервная система с детства были заложниками того блефа, который постоянно источался из семейных недр, а именно легенды об аристократическом происхождении. На самом деле его предки не принадлежали ни к аристократам, ни к знати: его отец вел свой род от каинских крестьян, а мать - Софья Энц, была дочерью купца, царского советника. Посему свой брак она с самого начала считала ошибкой и мезальянсом и старалась жить отдельно от дома, в Вене. Смерть первой дочери окончательно углубила отчуждение в семье: мать, покинув сына и мужа, полностью ушла в некую экзальтированную религиозность. Потеряв надежду сделать сына военным, отец попытался принудить его к обучению торговому ремеслу, но и этот замысел провалился по причине неслыханного упорства юного Рене, бредившего поэзией. К моменту встречи с Лу он был автором трех поэтических сборников ("Жизнь и песни", 1894; "Жертвы Ларам", 1895; "Увенчанный магнолиями", 1897).

Рильке, известный позже как поэт строгой аскетичной формы и неслыханной самокритичности, бесконечно переписывавший и поправлявший свои труды, в юности буквально заваливал журналы плодами своего пера, большинство из которых он сам списал позже в небытие, никогда не включая их в свои сборники. Более того, поглощенный идеей "выхода поэзии в народ", юный Рильке написал литературное письмо (при финансовой поддержке своей невесты Валерии, девушки с большим достатком и связями), патетически озаглавленное "Прочь ожидания!". Рильке - его единственный автор, редактор и критик - рассылал его бесплатно в больницы, ремесленные и продовольственные союзы, раздавал перед театрами, в литературных и артистических клубах, к которым принадлежал, после чего это произведение умерло своей естественной смертью так же, как и провалившаяся на сцене поэтико-политическая драма "В будущем". Отнюдь не сломленный этими неудачами юный пассионарий возвращается в Прагу: там он порывает отношения со своей невестой и в конце сентября 1896 отправляется в Мюнхен, дабы записаться на отделение философии местного университета. Через несколько месяцев на его жизненном пути появится Лу Андреас-Саломе.

Лу к моменту их встречи уже десять лет была замужем за Фридрихом Карлом Андреасом, профессором-иранистом, человеком весьма экзотического происхождения, родившегося 14 апреля 1846 года на Яве. В нем причудливо слилась кровь старинного персидско-американского рода князей Багратун с малайской. Получив степень доктора в Эрлагнском университете и пройдя специализацию в Копенгагене, он принял участие в войне 1870 года, а также в научных экспедициях в Персию и Индию, где несколько лет изучал местную культуру, древние языки, археологические раскопки. Возвратившись в Германию, он стал преподавать на кафедре востоковедения в Берлинском университете. Когда Лу познакомилась со своим будущим мужем, он, помимо всего прочего, обучал немецкому языку турецких офицеров, проживавших в том самом пансионате, в котором она снимала для себя скромную комнату.

Что побудило "Заратустру" на 26-м году жизни выйти замуж, остается, пожалуй, наиболее головоломным вопросом в ее и без того немало запутанной биографии. По некоторым версиям, ее отказ мог бы повлечь за собой самоубийство Андреаса. Думается, едва ли Лу была чувствительна к подобному шантажу: таинственные обстоятельства смерти Пауля Рэ и Виктора Таусне она решительно отказывалась воспринимать как повод для укоров совести. Брачный договор Лу, согласно ее требованию, исключал всякую возможность сексуальной близости: сохранились свидетельства яростных вспышек неутоленной страсти Андреаса и того беспощадного сопротивления, с которым их встречала Саломе. Почему, в таком случае, ради вступления в этот брак Лу решила разрушить свой столь же бесполый союз с Паулем Рэ (человеком, чьей дружбой она, по собственному признанию, дорожила больше всего на свете и потерю которого считала невосполнимой)? Похоже, что в Андреасе ее властно притягивала некая странная экзотическая харизма: с удивительным для нее послушанием она переняла все его жизненные привычки - вегетарианство, хождение босиком по земле, близость к природе и любовь к животному миру. Быть может, фигура Андреаса воплощала для нее гипнотическое наваждение Востока? Во всяком случае, невзирая на фиктивность их союза, супруги бережно хранили этот брак до старости, пока Лу не стала вдовой Андреас, унаследовав поместье в Геттингене и завещав в свою очередь все свое состояние внебрачной дочери Андреаса и их экономки, Марийке, которая ухаживала за Лу до конца ее дней. Более того, Лу наотрез отказывалась развестись с Андреасом всякий раз, когда кто-либо из ее возлюбленных начинал требовать узаконить их узы, и всегда тщательно следила, чтобы ни один из ее романов не скомпрометировал ненароком имя и реноме Андреаса.